Легенды живут в сердцах… Год назад ушла из жизни народная артистка Хакасии Надежда Георгиевна Богатова

Ровно год назад, 14 января, ушла из жизни заслуженная артистка РСФСР, народная артистка Хакасии Надежда Георгиевна Богатова. Отдав культуре Хакасии более шестидесяти лет, она по праву была одной из самых уважаемых и почитаемых личностей.

Много лет, в связи с болезнью, Надежда Георгиевна не выходила на сцену, но, тем не менее, всегда живо интересовалась судьбой родного театра: посещала премьерные спектакли, собирала в свой архив программки и афиши, беседовала с коллегами и принимала участие в театральных мероприятиях.

- Надо было всё-таки сделать концерт, – тихонько прошептала Надежда Георгиевна, смотря из ложи юбилейный спектакль Русского театра.

Артистка знала, что говорила – ведь она видела, как справляли 63 из 75 дней рождений театра. Впрочем, дело даже не в цифрах и памяти: Надежда Георгиевна имела своё личное, непоколебимое мнение буквально на всё. Коллегам оно не всегда нравилось, но они считались с ним. В редкие минуты, когда артистка смотрела спектакль, её глаза увлажнялись, в них появлялись «пляшущие огоньки». Это означало, что она вдруг увидела что-то до боли родное и любимое.

По воспоминаниям младших коллег по цеху, Надежда Георгиевна любила «быть красивой»: никогда не выходила на сцену без косметики и украшений. Стандарты менялись, роли тоже – но у каждого режиссера артистка отвоевывала право хотя бы на ниточку неприметных бус.

Можно назвать это причудой и не более, однако и у этого факта есть своя подоплека – Надежда Георгиевна играла в послевоенные годы, когда создавать внушительные образы дам из XVIII или XIX века приходилось буквально из ничего, и когда каждый артист сам искал, как бы лучше украсить своего героя. Колечки и бусы – это бунт Надежды Георгиевны против серости, нищеты, разрухи, что были оставлены нам в горькое наследство Великой Отечественной войной…

В свои девяносто артистка приходила в театр припудренная и с накрашенными губками – к слову сказать, всегда протестовала против фотографий, где она не наряженная. С большим теплом она относилась к снимкам, где ей двадцать, где её творческая жизнь только начинается, где юная, талантливая девчонка пребывает «в ожидании чуда», в ожидании самого большого и прекрасного чуда в её жизни – театра.